Проверка устойчивости организма к воздействию высоких температур проводилась в термокамере. В летном комбинезоне сажали в камеру с температурой 70 град. и влажностью 30% и держали в ней до тех пор, пока температура тела у испытуемой не подскакивала на 2,5 град., а пульс учащался до 130 ударов в минуту.
За "отсидкой" в сурдокамере - звукоизолированном помещении размером 2,5 на 2,5 метра - наблюдали психологи. Справа и слева над столом размещались объективы телекамер, впереди - иллюминатор, через который испытуемой просматривался как на ладони, сам же он не видел никого. Каждую кандидатку отправляли в "полет" на десять суток.
"За невесомостью" женский отряд летал на истребителе МиГ-15-спарка. За один полет самолет успевал сделать три - четыре горки, на каждой из которых невесомость длилась около 40 секунд. На одной горке нужно было написать фамилию, имя, отчество, поставить дату и расписаться; на другой - попробовать поесть из тубы; на третьей - произнести по рации заданную фразу.
Парашютная подготовка рассматривалась как одна из самых важных, поскольку при посадке корабля "Восток" космонавт должен был катапультироваться и приземляться отдельно на парашюте.
Тяжелыми были и морские испытания для отработки действий космонавта в случае приводнения. Скафандр был один на всех - технологический, а не сшитый по мерке, причем большого размера, где-то на рост 168-170 см. Женская группа делилась на "длинных" - Терешкова, Кузнецова и Еркина - 164 см, и "коротких" - Пономарева и Соловьева - они "дотянули" только до 161 см. При приводнении гермошлем съезжал вперед, а шлемофон сползал на глаза. Нужно было имитировать отцепку парашюта, а замки уползали назад и куда-то вбок. И это в надутом скафандре и перчатках. До замков было трудно даже дотянуться, не говоря о том, чтобы открыть их. Уже при небольшой задержке начинался перегрев организма.
После госэкзамена по общекосмической подготовке состоялось официальное представление женского отряда генеральному конструктору Королеву. Сергей Павлович попросил всех по очереди рассказать о себе. Потом поинтересовался, как возникло желание лететь в космос. К концу разговора он стал хмурым, а потом в узком кругу выразил неудовлетворенность составом группы. По его мнению, все члены отряда были далеки от ракетно-космической техники.
По сложившейся практике решение о том, кто же из женщин первой полетит в космос, объявили перед отлетом на космодром 21 мая 1963 года. К этому времени все уже знали, что решение принято, и знали какое, но надеялись: а вдруг случится чудо... Не случилось.
Перед отъездом на космодром начальник Центра подготовки космонавтов (ЦПК) Карпов решил поговорить отдельно с дублерами Терешковой. "Утешая меня Карпов сказал, что по политическим соображениям первым должен лететь "человек из народа" - рассказывала Валентина Пономарева. - А я имела несчастье происходить из служащих. Что касается нашей подготовленности к полету - тут мы, что называется, "шли ноздря в ноздрю".